Принцесса

Я всегда думала, что к выбору имени будущего ребёнка нужно подходить ответственно. Человеку с этим именем жить, как-никак. И я определённо никогда не понимала родителей, которые ищут самое странное имя, только бы их дитя было особенным. Часто выходит так, что кроме особенного имени в выросших детках ничего нет, но мы говорим не об этом.

Моя мама всегда была в восторге от Белль. Я познакомились с ней ещё в детском саду, когда смотрела мультики Дисней и была безумной фанаткой «Красавицы и Чудовища». Белль из мультфильма была одной из моих самых любимых героинь в детстве.  Она была очень мудрой, рассудительной, умела видеть в людях лучшее, прощать и верила во вторые шансы. Я же никогда не имела этих качеств и рубила с плеча.

Белль для всех казалась воплощением всего самого прекрасного в мире. Её милые детские платьица приводили всех в восторг, а её улыбка могла растопить самое холодное сердце в мире. Но не моё. С самого начала она мне не понравилась, но с самого начала мы стали общаться, к моему сожалению.  

Белль не нравилась одна девочка в группе, а мне не хотелось становиться неугодной маленькой принцессе.  Так я впервые попала во власть этой девчонки. Она знала каждый мой секрет и манипулировала мной, не щадя моих чувств. Иногда мне приходилось покрывать её, иногда прятать что-то.

Моя мама сдружилась за несколько лет с мамой Белль, может быть, поэтому мы пошли в школу с этой девчушкой вместе.  Каждое второе воскресенье мы обязательно гостили друг у друга, а в среду вместе ходили на ипподром. Наверное, мама действительно гордилась моей дружбой с этой идеальной девочкой, а мне не хотелось её разочаровывать.

Но годы шли, а Белль менялась всё в худшую сторону. Нет, она продолжала всё так же выглядеть словно ангел, но мне было все страшнее противостоять ей и отказывать. Чем старше я становилась, тем больше секретов у меня появлялось, но каждый из них Белль знала.

Это случилось в девятом классе. Белль решила возвысить свой статус до самых небес (хотя она и так была популярна), поэтому напросилась на вечеринку выпускных классов. Целый день она крутилась перед зеркалом и перемерила десятки нарядов, но результат был выше всяких похвал. Она выглядела так, будто была одной из моделей с обложки.

Это было второе воскресенье, поэтому я ночевала у Белль, а заодно и покрывала её перед родителями. Я по привычке начала рассматривать книжный шкаф Белль, в поисках интересной книги, когда наткнулась на её дневник. Клянусь всем, я никогда не хотела его найти, имей я шанс пережить этот момент заново, то я бы никогда не раскрыла его. Но ничего нельзя изменить, а в то чертово воскресенье я открыла его. Увиденное поражало. Чем больше я читала, тем больше осознавала, что в душе у Белль не было ничего светлого. Весь дневник состоял из секретов других людей и её мыслей об этом.

Я ожидала увидеть девушку только под утро, но она вернулась в два часа ночи. Я еле успела поставить дневник на его законное место. Белль выглядела ужасно. Вся зареванная, с потекшей тушью, каблуки были в какой-то грязи, а волосы спутаны. 

-Никому не слова, уяснила? Иначе твоя любовь всей жизни узнает о твоих чувствах. Хотя я не понимаю, почему ты не можешь ему об этом сказать? Вы же идеальная пара неудачников. Ты уяснила? – Белль взяла меня за ворот футболки и притянула к себе. Она смотрела на меня так, будто бы пыталась загипнотизировать, - Я задала вопрос, какого черта до тебя доходит так долго? Моргни хоть, если поняла.

Я кивнула и вышла на балкон её квартиры. Тщательно прикрыв дверь, чтобы ни единого звука не донеслось в зал, я больно ущипнула себя за руку и набрала так много воздуха в лёгкие, сколько туда могло поместиться. Я вспомнила все самые плохие моменты в моей жизни, сделала всё так, как прочла в дневнике Белль. Уже затуманенными от слёз глазами, но без тени сомнений я набирала номер матери Белль.

-Простите, мне так стыдно вам звонить. Но я не знаю, что произошло… - всхлипывала я в трубку, - Белль плохо, очень плохо! Она все дрожит, её тошнит. Мне кажется, что она очень пьяна…

Говоря всё это, я невольно взглянула на зеркало, где моё отражение было так омерзительно похоже на фотографию Белль, прикрепленную к раме. В голове сразу всплыли фразы мамы о том, что мы так похожи.

«Ты делаешь всем только лучше. Представь, как всем будет хорошо без неё. Представь, как будешь счастлива и ты.»

-Пожалуйста, приезжайте…

Этих предложений хватило, чтобы родители девушки немедленно вернулись в город. Их хватило, чтобы Белль получила самую огромную взбучку в мире. Этого даже хватило, чтобы родители отправили её в интернат на следующий же день, где она должна была провести переоценку своего поведения.

В интернат я ехала вместе с ней. До последнего я утешала её, утирала её слёзы. Только у самых ворот её нового жилища  я отдала ей её дневник, который она так яростно искала весь день. 

-Прости, кажется, что ты искала эту книжку. 

Наверное, именно этого момента я ждала все годы, пока общалась с Белль. С каждым словом, сказанным мной, я чувствовала, что обретаю долгожданную свободу.

-Это была ты, да? Это же никакая не случайность?

Я лишь улыбнулась ей той улыбкой, которую она всегда дарила мне, когда я просила её остановиться. 

-Стерва! – взревела Белль и залепила мне звонкую оплеуху. – Да как ты смела?!

Белль говорила что-то ещё, размахивала руками, но мне было всё равно. Я лишь улыбалась ей. Дождавшись, когда она, наконец, сделает паузу, я всучила ей в руки дневник и ушла.

Больше я никогда не видела Белль, только моя мама иногда вспоминала её и причитала о безответственности некоторых родителей, рассуждала о том, что я гораздо лучше этой «дрянной девчонки».  Я же не хотела её расстраивать тем,  что я хуже всех Белль в мире, что книжных, что реальных.

Алиса

Алиса была самой настоящей Алисой. С самого начала я поняла, что она особенная. Возможно, она не обладала длинным блондинистыми волосами, не носила голубое платье с белым передником, даже не имела кота, а только аллергию на него, но она жила в своём странном мире, которому бы позавидовала Алиса из страны чудес.

Алиса не была красавицей, но в ней было что-то, что притягивало и манило. Её красота не раздражала тебя, не вызывала зависти, а вызывала только невольное восхищение. У её ног не падали парни штабелями, но вокруг неё всегда было множество людей, готовых ей помочь в любую минуту. Поэтому вечерами, размышляя о нашей дружбе, я даже удивлялась, что она обратила на меня внимание. Я была её полной противоположностью, но может быть всем нужен свой якорь в жизни? Я справлялась с этой ролью отлично. Всякий раз, когда она шла по бордюру, не боясь, что может упасть на дорогу, где мчались машины, я шла по газону, собирая всю грязь, чтобы вовремя её схватить, когда она начнёт падать. Ещё мне постоянно приходилось писать ей сочинения. Это было так странно, ведь в её голове она проживала тысячи жизней, а сочинение про природу написать не могла.

Но в мире Алисы бывали и огорчения. Однажды она влюбилась, безумно влюбилась, до дрожи в коленях, так сильно, что она даже говорить в его присутствии не могла, а только смотреть на него. На самом деле я никогда не видела его, но Алиса мне так рассказывала, а ей нельзя было не верить. Стоило мне взглянуть в её глаза, светящиеся счастьем, как я сама начинала невольно улыбаться. Но потом у Алисы все пошло наперекосяк. Не знаю, что произошло точно, но Алиса была разбита.

Это было летом, в июле. Алиса обожала этот месяц, потому что он действительно красиво звучал и всегда для неё долго тянулся, что важно для летних месяцев. В тот день она обещала сводить меня на крышу какого-то здания, которую обнаружила на днях, а после у нас должна была быть киноночь, но этого не произошло. Уже подходя к её дому, я что-то почувствовала. Шторы в комнате Алисы были задернуты, что бывало очень редко, да и к домофону девушка подходила слишком долго. Войдя в её квартиру, я замерла от шока. Абсолютно всё было перевернуто вверх дном, я уже собиралась списать всё на грабителей и вызвать полицию, когда увидела слёзы на глазах Алисы.

-Наконец-то. Я думала, что и ты решила меня кинуть, - усмехнулась Алиса и ушла в свою комнату, умудряясь не наступать на осколки от разбитых фоторамок. Я не успела ничего ей ответить, как на всю квартиру заиграла музыка, от которой мне непроизвольно хотелось бежать. Наверное, это было что-то в стиле электро, но в данной ситуации звучало это жутко.

Так прошёл час. Алиса сидела на подоконнике, а я убирала весь мусор, радуясь, что родители моей подруги уехали на дачу. Шторы я решила раздвинуть, чтобы хоть какого-то света и тепла добавить в эту комнату.

-Знаешь, я же тебе обещала показать крышу. Там чувствуешь такую свободу, аж летать хочется! Отчего люди не летают? Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы?

-Это из "Грозы" Островского.

-Какая же ты зануда. Я тебе о птицах и полетах, а ты о своей литературе. Уж слишком ты занудлива. Как с тобой только люди общаются? 

-Не знаю, так выходит. Так что произошло? 

Алиса только закатила глаза и отвернулась, вновь уставившись в окно. 

-Из тебя никогда не выйдет психолога, не умеешь ты людей чувствовать, сухарь. И ты сбиваешь меня. Сейчас я чувствую себя такой свободной, что могу взлететь. И знаешь... Крышам есть замены. Например, окна. 

Алиса ловко вскочила на подоконник и открыла окно нараспашку. В следующую секунду она вновь сидела на подоконнике, свесив ноги на улицу. 

-Как думаешь, я могу взлететь? - Алиса смотрела так, будто это было самым сложным вопросом в её жизни, будто она действительно не знает, что будет. А я не думала, я просто была якорем. Стоило ей только договорить эту фразу, как я подбежала к ней и со всей силы потянула её на пол. На следующее утро у меня был огромный синяк на бедре, но в тот момент это было неважно. Я даже говорить не могла, только изо всех сил прижимала Алису к себе, боясь, что она вырвется и вздумает что-то вычудить.

Алиса громко рассмеялась, но в этом смехе не было ничего прекрасного, не было самой Алисы. Этот смех был дьявольским, пугающим, сумасшедшим. Она смеялась так долго, что смех уже перешёл в слёзы, солнце уже скрылось за горизонтом. На небе ярко светили звезды, а её компьютер автоматически перешёл в спящий режим. 

-Ты идиотка, если ты думаешь, что я прыгнула бы. 



Это было единственное, что сказала Алиса.
 

В ту ночь мы не спали. Мы, молча, сидели и смотрели во все ещё открытое окно, из которого можно было так легко взлететь, словно птица. А потом в 7 часов прозвенел будильник и наступил новый день. По нашему негласному договору Ту ночь мы больше никогда не вспоминали.

Через несколько лет я переехала, но с Алисой я продолжала общаться. Кажется, сейчас она начала прыгать с парашютом. Теперь она летает, словно самая настоящая птица.

Пепел

Привет, приятель. Знаешь, меня в шутку называют девочка со спичками. Просто я иногда делаю что-то такое, от чего у некоторых людей "припекает", как модно говорить сегодня.  Но я действительно девочка со спичками. Я слишком обожаю огонь. Могу часами смотреть на зажженные свечи, люблю сжигать что-то, а бумагу особенно.

Раньше я опасалась, что могу поджечь стол, ковер или свои волосы. Мама рассказывала, что они быстро загораются, что, кстати, правда. Я проверяла. Но потом я перестала бояться, мне стало всё равно. А ещё я подумала, что огонь не может нанести мне вреда, так как у нас было негласное соглашение или что-то в этом духе. Подсказка, соглашения не было.

Я люблю огонь во всех его проявлениях. О  зарождения до затухания. В конце тоже есть своя прелесть всегда. Конец хорошей книги, конец дружбы, конец фильма, конец огня.

Дым плавно поднимается к потолку маленькой комнатки. Он скручивается в спирали и позволяет рисовать собой. Он кажется незаметным, но заполняет все пространство комнаты, все твои легкие. А бумаги, сожженные в этом пламени?  Ты никогда не смотрел на пепел? Он же действительно прекрасен. Как песок, только мягче, а ещё оставляет следы. И у него более заметная история. Ведь ты знаешь, что было в тех бумагах, знаешь каждое слово, каждый рисунок.

Однажды я решила поджечь кучу листов бумаги дома. Я думала, что все будет в полном порядке, так как была в ванной, окруженная водой. Но бумага вспыхнула сильнее, чем я ожидала, пальцы ощутили болезненный жар, а лоб покрылся испариной. На какой-то момент я просто впала в ступор, не зная что делать. Тушить? Но как? Слишком яркое пламя, слишком сильное пламя, языки которого практически добираются до моих волос.

ГОРИ, ДЕВОЧКА СО СПИЧКАМИ, ГОРИ В СВОЁМ ПОЖАРЕ









Но каждый пожар рано или поздно заканчивается. Просто нечему гореть больше, да и кислород заканчивается рано или поздно. Так что нужно немного подождать и запастись мазью от ожогов. Так и мой огонь потух, пепел оказался смыт водой, а волдырей даже и не оказалось. Может быть у нас было соглашение? Или девочки со спичками имеют своих защитников?

И в лучшее верится.
                                       -А.

Убей мою подругу!

Знаешь, у меня была одна подруга. Хотя я её подругой никогда не считала, но общаться с ней продолжала. Порой наши поступки не поддаются логике.

Её звали Аня, а ещё она была омерзительно красива. Это было почти единственное её достоинство, но всё равно я ей жутко завидовала. На её фоне я казалась кем-то вроде гадкого утёнка, у которого даже шанса на хоть какое-то превращение не было. Всякий раз я радовалась её неудачным фотографиям и злобно хихикала над очередным расставанием с очередным парнем. Но Аня всего этого не замечала, её внимание было занято другими вещами. Ей нужно было не забыть оплатить карточку в фитнесс-центр, сходить в парикмахерскую, встретиться с подругами, купить новое платье, разучить новую связку на танцах и обработать фотографии.

Как-то раз я шла с ней домой после школы. Солнце согревало всех своими лучами и наталкивала на чисто весенние мысли о счастье и любви. Аня шла, попивая лимонад из бутылочки, наслаждаясь погодой, пока я рассуждала о бренности бытия и прелестях жизни одновременно.

-Ань, а ты весну любишь?

Аня посмотрела от меня, отпила из бутылочки и только потом ответила, одарив своей фирменной улыбкой а-ля "ты говоришь такие милые глупости".

-Конечно, кто её не любит?

После этого наш разговор в сотый раз не заладился, мы шли до перекрёстка, сохраняя гробовое молчание. Мои философские мысли вмиг улетучились, а их место заняли рассуждения о том, как меня раздражала Аня, а особенно её привычка отпивать что-то. Она так странно выпячивала губы и запрокидывала голову, что это не могло не раздражать меня. Однажды она даже поперхнулась из-за такой манеры питья, но её это вновь не волновало. Она считала, что это делает её круче. Я считала, что она дура. Она считала, что ей идет её любимое голубое платье, я считала, что она дура. Она считала,что красиво танцует, я считала, что она дура. Этот список можно продолжать вечно.

И это не менялось никогда. Может быть именно поэтому мы не могли дружить? Она всегда думала о себе, а я всегда думала, что она дура.

Но у этой истории есть финальный аккорд.

Вскоре после этого разговора Аня перевелась в другую школу и переехала, а наше общение в соц.сетях сошло на нет. Только через несколько лет я столкнулась со своей бывшей приятельницей в магазине, и мы в нашем разговоре невольно вспомнили Аню.

-Ой, а ты слышала об Ане? Нет? Как же так!

Я просто промолчала, потому что не знала, что ответить. У меня давно была новая жизнь и настоящие друзья. И я даже получила шанс стать прекрасным лебедем из гадкого утенка (насколько это было возможно, конечно). Про Аню я и не вспоминала больше, а если и вспоминала, то негативных эмоций она никаких у меня не вызывала. Зависть давно прошла, а больше я к ней ничего и не испытывала.

-Так вот! Умерла она, прикинь? - щебетала моя приятельница, будто бы мы говорили о чем-то таком привычном и повседневном, а не о смерти человека. - Это была самая глупая смерть, которую можно только представить. Упала с лестницы и свернула шею. А знаешь почему? Она в этот момент пила, запрокинула голову и потеряла равновесие. Так жаль бедняжку.

По тону было незаметно, что ей было жаль хоть кого-то в этом мире, но я лишь поддакнула и поспешила уйти, ссылаясь на какие-то важные дела.

Так Аня и исчезла навсегда, но, наверное, она была счастлива в свой последний миг, ведь она считала, что выглядит очень круто, а я не считала, что она дура. Впервые мне её было жаль.

Ещё немного о табуретках

Привет, приятель.
Последнее время меня бросает из огня да в полымя. Не разобралась я с одной проблемой, как меня уже затягивает в другую .Но смущает только одно. Я была радостна и искренне улыбалась во время всех этих маленьких катастроф. До определенного момента. Будто это была маленькая фиеста. Но всё рано или поздно заканчивается. Всё рано или поздно начинается вновь. Этот круг никому не разорвать.

Дыхание вновь перехватывает, воздуха уже вновь не хватает, на глазах непроизвольно начинают появляться слезы. Уверена, что скоро всё будет превосходно. После таких моментов всё обязано быть просто хорошо. Обычно проходит несколько недель, но видимо апрель - это счастливый месяц, понадобилось только 10 минут. Спасибо моей табуретке, что не даёт мне упасть и не покидает меня.

А ведь это смешно, поверь мне. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с этой табуреткой, то постоянно думаю, что у неё новая хозяйка. Какая-нибудь милая девочка пяти лет, которую я готова убить, потому что она просто рядом с моей табуреткой. Это так смешно. Ведь мне уже не пять лет, я не должна переживать о таких глупостях. Я могу переживать об экзаменах, о своих друзьях, о поступлении, о насущных проблемах, а я переживаю о табуретке.

Я не рассказала тебе причину смеха. Эта табуретка все ещё лежит и пылится на моей старой квартире. Маленькие девочки, безумно похожие на меня,  имеют свои диваны и кресла. А на мою старую, с облупленной краской,с шатающейся ножкой и торчащим гвоздем табуретку никто и не смотрит. Пора уже отнести эту табуретку на рынок или в магазин. Там ей найдут применение.

Наверное, тебе интересно, почему я не использую её больше, ведь я так по ней тоскую? Это тоже смешно. Можно начать с того, что эта табуретка слишком низкая, сидеть неудобно, гвоздь торчит. Или можно сказать, что я просто переехала, а табуретка осталась там. Но я должна быть честна хотя бы сама с собой. Силы свыше, осмысленные организмы табуретки или грузчик просто решили, что всему пора закончиться. А я этому так рада была, глупая. Думала, что так стану чувствовать себя лучше, стану взрослее. Глупая, глупая, глупая!

За каждое решение нужно платить.

А прощания? Я никогда не умела прощаться. Если говорить абсолютно честно, то я ненавижу прощаться и стараюсь этого не делать. Поэтому я и никогда не попрощаюсь с моей любимой табуреткой. Как я могу просто вычеркнуть её из своей памяти? Ведь на ней я первые стишки читала, с неё я прыгала, надеясь, что смогу полететь, с ней я строила первые домики, с ней я взрослела. И как я могу сказать ей это глупое "прощай"? К сожалению, никак. Даже переехав в другой город, оставив из-за забывчивости её там, я всё ещё не могу её забыть.  Как умело бы я не говорила о том, что она никогда не была мне нужна. О, ирония!

Мои друзья нашли мне новый диван. Диваны гораздо удобнее табуреток. А у моих друзей хороший вкус, которого я никогда не понимала. Диваны - это так здорово. Я могла бы полюбить их. Я могла бы соврать, что я их люблю.

Табуретка. Никогда не думала, что у этого слова будет такое значение. Я бы всем сердцем хотела, чтобы этого не произошло. Я бы хотела поставить точку, но это невозможно. Что угодно, но только не точка. Я бы хотела навсегда закрыть некоторые окна, но я не могу этого сделать. Открытое окно даёт иллюзию свободы, даже если двери давно закрыты с другой стороны.

Стоит ли мне сказать, что всё это было ложью, стоит мне оставлять себе лазейки?

С любовью,
Твоя Саша.